Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1-5 - Страница 61

– Слушаюсь, шеф, – сказал я, – если будут разрабатываться какие-то документы, то было бы желательно просмотреть их на предмет правильности перевода на немецкий язык.

– Ваше стремление похвально, – сказал Мюллер, – пока речь пойдёт об общих принципах взаимоотношений, но к разработке соглашения о сотрудничестве вы будете привлечены обязательно.

– Вот и началась настоящая работа, – подумал я.

Вчера во время возвращения из кафе после обеда на противоположной стороне улицы видел полковника Миронова. Его улыбка сказала о том, что нужно ждать сообщения по радио. Но как сделать так, чтобы не привлекать внимания хозяйки к тому, что я буду слушать по радио? Любая домохозяйка знает, что в случае, если кто-то слушает передачи западных радиостанций или шифрованных сообщений, нужно сообщать в гестапо по указанному в памятках телефону. Очень многие люди проявляют бдительность и сообщают о подозрительных моментах. По поводу слушания западных радиостанций я переговорил с начальником подотдела Шрёдером.

– Похвально, коллега, – сказал он, – нужно совершенствовать знание иностранного языка и быть в курсе событий, которые происходят в подведомственной территории.

– Только вот не знаю, господин гауптштурмфюрер, как мне дома слушать радио, чтобы моя квартирная хозяйка не написала на меня заявление в наше управление? – спросил я совета.

– Это очень просто, коллега Казен, зайдите в технический отдел и попросите наушники для прослушивания бытового приёмника, – сказал мой начальник, – обратите внимание на московские новости, – он заговорщически подмигнул мне, – я тоже включён в состав делегации на переговорах в Москве.

В техотделе мне подобрали удобные наушники с регулировкой громкости и показали, как нужно подключать к выходу радиоприёмника.

С наушниками в пакете я вернулся домой, вошёл в залу и остолбенел. На диване сидела Элиза.

Глава 23

В том, что это Элиза, я не ошибся. Девушка тоже узнала меня и улыбнулась. Неужели снова проверка?

В комнату с подносом в руках вошла квартирная хозяйка фрау Лерман. Очень хорошая женщина, только вот были у меня подозрения, что фамилия Лерман не чисто немецкая, да и вряд ли по какой-то линии она является родственницей нашего поэта Лермонтова.

– Герр Казен, как хорошо, что вы пришли вовремя, – сказала она, – у меня в гостях младшая дочка моей младшей сестры, моя любимая племянница Элиза. Элиза, а это герр Казен. Он снимает у меня две комнаты и является очень дисциплинированным и порядочным жильцом, каких в наше время осталось совсем уже немного.

Элиза встала с дивана и, покраснев, сделала книксен. Я тоже поклонился и почувствовал, как краска бросилась мне в лицо.

– Вот ведь что значит молодёжь, не испорченная нынешними нравами, – продолжала хозяйка, – в наше время тоже краснели во время знакомства.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Я что-то сказала смешное, – не поняла фрау Лерман, – или вы уже давно знакомы?

– Уважаемая фрау Лерман, – сказал я, – сказать, что мы познакомились, это было бы большим преувеличением, но то, что мы уже стукались лбами, это точно.

И мы рассказали тот случай, который столкнул нас вместе. Сейчас мы смеялись уже втроём.

– Знаете, – сказала хозяйка, – судьба всегда знает, кого и с кем свести. Мы почти так же познакомились с моим мужем. Он только что выпущенный из военного училища пехотный лейтенант запнулся о свою длинную саблю и влетел прямо в мои объятия. Что ему оставалось делать в такой ситуации? Только представиться моим родителям, которые были рядом, и просить моей руки. Мои родители дали согласие и после этого мы с ним познакомились.

Мы от всей души смеялись над этой забавной ситуацией, а я думал, что, вероятно, это судьба так распорядилась, но можно ли мне связывать себя с немецкой девушкой, ведь в случае моего разоблачения она будет женой предателя и её имя будет опозорено надолго. Как же сделать так, чтобы и не продолжать знакомство, и не обидеть девушку и её родственников, которые уже знают о предстоящем знакомстве с достаточно молодым человеком, работающим в солидном государственном учреждении?

В каком учреждении я работаю, не знала ни фрау Лерман, ни Элиза. Моя военная форма хранилась в кабинете. На службе я почти постоянно был в цивильной одежде. Форму мы надевали не так часто, в основном тогда, когда ездили на общие собрания СС под руководством рейхсфюрера Гиммлера.

Мой шеф бригадефюрер Мюллер не был почитателем блестящих мундиров и генеральских шинелей. Он любил только власть и относился к ней с большим почтением. Его кредо – государственный служащий должен служить любой власти, так как при любой власти государство сохраняется.

А я, похоже, попал в сети условностей, этикета и Элизы. Двух-трех встреч с девушкой уже было достаточно для того, чтобы её родственники уже ожидали вас как просителя руки и сердца вашей избранницы перед обществом, иначе девушка будет скомпрометирована. Точно так же получалось у меня. Я проводил девушку до её дома. Раз. Мы вместе сходили в кино. Это уже два. Я пригласил Элизу в ресторан. Это три. Ресторан это уже как интимная встреча и мадам Лерман осторожно завела разговор о порядках в доме Элизы и как лучше одеться, когда я поеду делать предложение. Но самый сильный удар мне нанёс Мюллер.

– Дорогой Казен, – мягко сказал он, – я одобряю ваш выбор и даю санкцию на ваш брак с Элизой Штрайх. Она хорошая девушка и ещё одной порядочной семьёй в Германии будет больше. Германии нужны дети, мальчики и девочки, которые вслед за нами будут нести славу Великой Германии. Когда вы намерены делать предложение?